Все-таки наша торговля – мало того что является двигателем прогресса, она еще впитала в себя все лучшее и худшее, что было в торговле советской.

Нет, дефицит товаров нам не грозит. Тут вроде бы все пучком: хлеб – в ассортименте, конфеты – глаза разбегаются. Колбаса, кстати, о колбасе. Раньше было ее немного, но от нее пахло мясом. От нынешней пахнет ароматизаторами, а вкус у нее будто кусок плохо намоченного картона, заночевавшего среди сосисок.
Впрочем, есть дегустатор, который сразу скажет, то есть мяукнет, стоит ли эту колбасятину есть. Сердобольные старушки в нашем дворе подкармливают целую стаю. И начинаешь понимать, до чего же умное животное – кошка. Орскую и новотроицкую продукцию, включая сардельки, потребляют за милую душу. Только хвост стоит торчком. А вот от импортных салями брезгливо отворачиваются. Впрочем, не о колбасных изделиях нынче речь идет. О ненавязчивом оренбургском сервисе, который за последние четверть века не слишком-то изменился.
Если в магазине четыре кассы – действуют из них только две. Это такой социальный закон: гражданин, чтобы понять, как все славно в нашей жизни устроено, должен обязательно постоять в очереди. Где же еще думать-то: на работе – делай что сказали, дома опять туда же: что сказали, то и делай.
Причем есть у кассирш еще одна фишка. У них вечно нет денег для сдачи. Они что, всерьез думают, что я сейчас повернусь, оставлю им свою кровную сотню и уйду куда глаза глядят.
Мне же за этот альтруизм глазки-то повыцарапают. И будут правы: нечего народной деньгой из семейного кармана разбрасываться.
Девушка, милая, ну почему должен я думать о том, как бы так поудобнее сделать, чтобы вам все до копеечки выложить. Это вы мне должны сдачу отдать. Высказал я это смелое предположение, глядя в глаза кассиру. И пожалел. Юная особа отсчитала мне 100 рублей по одному рублю и полтинниками, до последней копеечки. Ладно еще до пятикопеечных монет не дошло.
Потому что продавец или кассир всегда прав. Нажмет тревожную кнопку, набегут охранники, и окажется, что ты – террорист-одиночка. Пока докажешь обратное, магазин закроют. Побредешь домой опозоренный и без покупок…
Блажен, конечно, муж, не идущий в магазин, но вернувшийся из него с продуктами – блажен вдвойне.
Алексей МИХАЛИН Назад