Снежный день 10 декабря. Глава из неизданной книги

Гигантский митинг 10 декабря в Москве стал событием, неожиданным для всех — и для организаторов, и для участников, и для власти, и для внешних наблюдателей. Цифра в тридцать с лишним тысяч человек, подтвердивших в Facebook, что они придут, поражала воображение и нервировала власть — но и этот виртуальный рекорд был превзойден реальностью, по меньшей мере вдвое. Оценить точное число участников не представляется возможным, поскольку многие пришли на Болотную площадь значительно позже начала, в то время как часть людей ушла, не дожидаясь конца, — но вовсе не потому, что они были разочарованы. Думаю, что, каждому, кто был 10 декабря на московском митинге, было очевидно — люди пришли не для того, чтобы слушать ораторов. Площадь жила своей собственной жизнью, да и мощности колонок едва хватало, чтобы выступающих услышала хотя бы половина собравшихся.

Я шел на Болотную с площади Революции вместе с Женей Чириковой и Колей Ляскиным. Мы встретились, как договорились, в метро без четверти два. К нам присоединилось несколько десятков человек, что очевидно нервировало полицию, и мы отправились наверх по эскалатору. Там Чирикова потребовала у полицейских обещанный властями мегафон и принялась звать людей идти на Болотную — по странному маршруту вокруг всего Китай-Города, через Лубянку и Варварку. Короткий путь через Красную площадь, вероятно, вызывал у власти параноидальный ужас.

Последующие яростные споры о том, что было бы, если бы не случилось переноса с площади Революции (т.е. из самого центра города) на Болотную (расположенную на острове, который легко изолировать, заблокировав мосты), как и любые построения в жанре if history, не позволяют прийти к однозначным ответам на все вопросы.

Митинг 5 декабря, несомненно, стал стартовым событием «снежной революции». На Чистых Прудах собралось, возможно, до 10 000 человек, но дело не только в цифрах. По качеству атмосферы, по лицам людей было ясно, что происходит что-то экстраординарное. Конечно, значительную роль в этом сыграла позиция Алексея Навального: днем 5-го декабря он призвал читателей своего блога прийти на митинг и пришел сам — в отличие от многих других приглашенных.

После окончания митинга его ведущие Настя Рыбаченко и Илья Яшин призвали собравшихся отправиться на «прогулку до ЦИКа» - ведомства, которое символизирует фальсификации и беспринципное воровство голосов в современной России. Глава ЦИКа Чуров, симптоматично названный «волшебником» самим Путиным, стал первой мишенью «рассерженных горожан», и 10 декабря его отставки требовали уже десятки тысяч митингующих на Болотной площади.
«Прогулка до ЦИКа» означала, в полицейских терминах, «несанкционированное шествие», которому препятствовали многочисленные отряды омоновцев. Но более тысячи человек откликнулись на призыв со сцены и прошли этот километр до Лубянки с Алексеем Навальным в первых рядах. Десятки людей были задержаны полицией и арестованы на срок от 5 до 15 суток, в т.ч. сам Навальный, Илья Яшин, сопредседатель московской «Солидарности» Всеволод Чернозуб и заявитель митинга Игорь Гуковский. Эта прогулка стала своего рода триггером: 6-го и 7-го декабря вслед за первыми арестованными на улицы выходили новые «несогласные», уже не только в Москве, но и в Санкт-Петербурге. В эти дни сыграла свою роль и «лимоновская» Триумфальная площадь — потому что именно туда направлялись протестующие, не имея адреса нового митинга. Символическое место отстаивания свободы собраний стало центром притяжения для тех, кто выступил против воровства голосов на выборах. Этот символ был создан благодаря многолетнему упорству немногочисленных радикальных групп и движений, и хотя бы потому Лимонов заслуживает уважения, в то время как снобизм журналиста Пархоменко в его отношении вызывает лишь усмешку и сожаление.

Накануне 10 декабря в преддверии больших событий и больших перемен к протесту присоединились многие известные в стране люди, ранее заявлявшие о своей политической позиции осторожно и редко. Часть из них оказалась случайными ораторами митинга на Болотной и почти сразу исчезла из виду, но часть сыграла в «снежной революции», несомненно, значительную роль. Популярный автор детективных романов Борис Акунин и известный телеведущий Леонид Парфенов после 10 декабря стали самыми заметными лидерами нового протеста. С самого начала они дистанцировались от оппозиционных политиков, подчеркивая, что их главное требование — честные выборы. Для многих эта позиция означала, что если на президентских выборах Путин победит честно, то так тому и быть. Между тем, предположение, что президентские выборы в текущих обстоятельствах могут быть хотя бы относительно честными, несомненно, ошибочно. Режим позволяет голосовать только за тех кандидатов, которых тщательно отобрал сам, и даже если между ними случается реальное соперничество и подсчет голосов ведется под контролем независимых наблюдателей, такие выборы никак нельзя назвать честными. Поэтому активность Акунина и Парфенова, а также созданной по их инициативе «Лиги избирателей», имела противоречивый характер. С одной стороны, благодаря их известности публично сочувствовать протестному движению начинали сотни тысяч людей, ранее подчеркнуто аполитичных.

Присутствие среди лидеров успешных интеллектуалов, никак не связанных с борьбой за власть, импонировало большинству новых протестантов, впервые вышедших на площадь и критически воспринимающих политику и политиков, в особенности - «старых» политиков, т.е. тех, кто прежде занимал государственные должности. С другой стороны, принципиальное дистанцирование от политики, если и было тактически верно в декабре, то затем уже стало отставать от жизни. Фактически Акунин и Парфенов после успешных массовых митингов в декабре стали политическими фигурами, и в этот момент от них требовалось примерить лидерство на себя — либо самостоятельно, либо все же в альянсе с оппозициоными группами. Вместо этого они предпочли постепенно уйти в сторону — после оформления Путиным «победы» на президентских выборах их общественная активность заметно снизилась.

Как бы то ни было, накануне 10 декабря, после арестов сотен людей в Москве и Санкт-Петербурге и распространения информации о фактах многочисленных фальсификаций на думских выборах, уровень недовольства в обществе резко возрос. Индикатором этого недовольства стала страница митинга в Facebook. Это было совершенно новое явление, эффект которого был не столько в том, чтобы сообщить людям, когда и куда приходить, сколько в том, что можно было наблюдать онлайн в реальном времени фантастический рост числа предполагаемых участников акции. В первые часы существования страницы свое намерение прийти подтвердили несколько тысяч человек. Для того чтобы добиться этого эффекта, необходимо было очень быстро разослать приглашения к участию десяткам тысяч пользователей Facebook и распространить эту информацию всеми другими способами.

Страницу митинга 5 декабря делал я сам, но решающую помощь в ее раскрутке мне оказал Илья Файбисович. Тогда через Facebook записались за день более 3000 человек, что было очень впечатляющим результатом. Разумеется, сразу после этого я создал страницу и для митинга 10 декабря, из-за которой, однако, произошел досадный инцидент, сыгравший свою роль в переносе акции с площади Революции на Болотную.

Илья предложил мне повременить с рассылкой приглашений на 10-е до момента получения подтверждения из мэрии, что митинг согласован. Этот документ должна была забрать официальный заявитель Надежда Митюшкина 6-го декабря, но после маленькой революции на Чистых Прудах 5-го вечером появились опасения, что мэрия может попытаться переиграть ситуацию. Так или иначе, важно было убедиться, что мы призываем людей в место, где их будут ждать сцена и ораторы, а не омоновцы с дубинками.

В этом случае неповоротливость бюрократической машины оказалась нам на пользу. Документ для Митюшкиной был подписан, очевидно, 5-го днем, а утром 6-го не нашлось никого из чиновников, кто посмотрел бы на этот вопрос другими глазами. Надя просто забрала бумагу у секретаря, и фактически в ее руках оказалось «разрешение на революцию», потому что именно так воспринимали сбор десятков тысяч людей между Кремлем и Госдумой и власть, и оппозиция.

Получив от Нади подтверждение, что все в порядке, я снова связался с Ильей, и тут выяснилось, что он и его друзья уже сделали новую страницу — ту самую, на которой в считанные часы записалось несколько тысяч человек.

Когда 10-го около двух часов мы вышли из метро, на площади собралась уже довольно плотная толпа. Очевидцы высказывают противоречивые мнения по поводу количества людей: но, так или иначе, речь идет о нескольких тысячах человек. Несомненно, что основная масса протестующих прочла о переносе в Facebook или услышала об этом по радио и отправилась сразу на Болотную. Начать с площади Революции предпочли преимущественно организованные группы, которые не одобряли перенос места митинга. Они были самого разного толка, от националистов до антифашистов. Наиболее радикально настроенные манифестанты — прежде всего, лимоновцы — вообще не собирались никуда уходить и проклинали предавших революцию «буржуазных вождей». Периметр площади тщательно контролировался полицией, готовой к разгону и массовым задержаниям.

Мегафон, который полицейские все-таки дали Жене, оказался сломан. Принесли новый, он тоже работал кое-как, но все же постепенно вокруг собралась большая группа, и мы направились в сторону Лубянки. Вдоль всего маршрута до самой Болотной площади, протяженностью около трех километров, полиция выставила оцепление вдоль тротуара. Образовалась длинная колонна, шли очень быстро, чтобы не сильно опоздать на митинг, который тем временем уже начался. Первые пятьсот метров люди молчали (условием свободного прохода было отсутствие флагов, плакатов и скандирования), но у здания администрации Президента на Китай-городе уже никто не сдерживался. «Путин — вор, Путин — вон!» кричали, что было сил, а проезжавшие мимо автомобили сигналили в знак солидарности. Удивительным было отношение к происходящему полицейских. Они старательно делали вид, что ничего особенного не происходит, а сами они заняты лишь тем, чтобы демонстранты не мешали движению машин. Настроение людей резко поднялось, и когда колонна проходила мимо Васильевского спуска, куда в выходные дни приезжают свадебные кортежи, чтобы сфотографироваться у стен Кремля, манифестанты трижды прокричали изумленным жениху и невесте традиционное «Горько».

Когда мы, наконец, добрались до Болотной, она уже была переполнена настолько, что пройти к сцене было крайне непростым делом, на которое у меня ушло не менее двадцати минут. Десятки тысяч людей, пестрота флагов, плакатов, лиц, небывалый ажиотаж и, несомненно, хорошее настроение, растущая на глазах уверенность в переменах — такой была «первая Болотная». В кулуарах за сценой также было много примечательного. В ситуации, когда подачей уведомления, заказом сцены и организацией охраны занимались одни люди, а переговоры с мэрией вели другие, при этом позиции существенно различались, публичное лицо митинга, т.е. состав выступающих и порядок их появления на сцене в значительной мере зависел от ведущих. Их было трое — статусный переговорщик с мэрией Владимир Рыжков, сопредседатель московской «Солидарности» Сергей Давидис и депутат Государственной Думы от партии «Справедливая Россия» Илья Пономарев, которого делегировал «Левый фронт» вместо арестованного Удальцова. Хотя серьезных конфликтов между организаторами не возникало, на сцену то и дело пытались пробиться самые разнообразные люди, чтобы сообщить городу и миру о том, что «мы победили».

Что бы произошло, если бы заявителям удалось настоять на своем и 10 декабря митинг состоялся бы на площади Революции? Не думаю, что власть решилась бы на силовой разгон такого количества людей — это могло бы произойти только в ответ на реальные попытки «штурма Кремля» или «захвата Думы», но такие действия никто всерьез не планировал и уж во всяком случае не был к ним готов. Власть нервничала — и, возможно, она оказалась бы более податлива, увидев десятки тысяч разгневанных граждан буквально у себя на пороге. Среди шахматистов популярна фраза о том, что «угроза страшнее ее исполнения» — думаю, что она вполне уместна для описания этой ситуации. Угроза с площади Революции выглядит гораздо убедительнее угрозы с Болотной, и ее результатом вполне могла бы стать, например, отставка Чурова или, по крайней мере, его заместителей. Чтобы протест был убедительным для тех, кто мог бы его поддержать, ему надо добиваться пусть небольшого, но успеха. Считать, что митинг на Болотной не добился никакого успеха — это, конечно, ошибка, но эффект от митинга на площади Революции был бы, думаю, значительно выше. Одна только риторика противопоставления названий («болото» - «революция») уже дала кремлевской пропаганде значительное пространство для маневра.


И все же финал этого дня на Болотной оказался глубоко символичен: внезапно повалившие с неба белые хлопья очищали сознание от всевозможных осадков и настраивали на то, чтобы дышать глубоко и не думать о мелком.

Шел снег.

Целиком пост можно прочесть здесь - http://denis-bilunov.livejournal.com/191314.html