Тюрьма сегодня: взгляд изнутри

Мне удалось поговорить с человеком, который знает о жизни за решеткой не понаслышке. Алексей Стекольщиков согласился рассказать о том, как отбывал наказание в учреждениях УФСИН. Хотите знать правду, с каким бы окрасом она ни была, – читайте далее.

Разговор получился непростым. Алексей много курил, глаза его бегали. Он постоянно перескакивал в повествовании с одного на другое. Первые же вопросы вызвали у него недоумение и легкую улыбку.

— Согласен, что торговал смертью?

— Абсолютно нет. Наркотики, они как алкоголь. Кто-то любит, кто-то нет. Если есть спрос, будет и предложение. Я познакомился в колонии с человеком, который колется дезоморфином уже больше десяти лет с периодичностью раз в месяц. Просто он так расслабляется. И наркоманом себя не считает, хотя ему уже 45.

— Счастливые-то моменты были, когда находился в тюрьме?

— Конечно, были. Навещали родственники и друзья… Я женился там. Жена писала письма, приносила передачки… общались с ней в комнате для переговоров. Много всего было...

Заключение – начало

Попался Алексей с наркотиками прямо на улице. Патрульные полицейские заставили вывернуть карманы. Дозу синтетики купил для перепродажи, у кого – не знает. Зелье нашел в одном из тайников-закладок.

Сначала его заключили под стражу в одном из СИЗО Оренбурга. Уголовное дело рассматривали полтора месяца – искали сообщников, свидетелей, готовили обвинительное заключение. Вердикт суда – 3 года тюрьмы.

В СИЗО такие же порядки, как и в тюрьме. Как только вошел в «хату» (камера), другие заключенные сразу не стали напрягать с вопросами. Два дня тупо отсыпался, мыслей было так много, что болела голова. После того, как пообвык, начал сам расспрашивать о местных порядках. Что можно, что нельзя говорить или делать. Были «знающие» люди – объяснили.

Тюремная иерархия

На самом верху преступного мира стоят воры в законе. Они по определению «черные», то есть не признающие власть, администрацию колонии. Априори в оппозиции – не ходят на работы, распорядок дня соблюдают постольку-поскольку… Крепкая молодежь их не трогает – все-таки авторитет, есть связи внутри колонии и за ее пределами. Раньше (в лихие 90-е) именно они правили бал в тюрьмах.

Сейчас ситуация несколько осложнилась тем, что в тюрьмы пришли молодые, сильные и энергичные, которым нет дела до старых понятий – они на ходу создают свои «правила». Зачастую – беспредельные. Они считают себя «черными», хотя некоторые втайне либо работают на администрацию, либо занимаются коммерцией, что запрещено для этой категории людей. Но если попались, то их выкидывают в козлы решением сходки.

«Черным» в теории вообще запрещено многое. Они не могут иметь собственности, семьи. Их жизнь посвящена братьям по воровскому делу. Они обязаны пополнять «общак», по мере сил помогать другим «черным». Коммерцией, то есть бизнесом также заниматься нельзя. Если зэк возьмет в руки метлу или лопату, он навсегда будет исключен из «нормальной масти». Словом, это целая секта, возникшая в тюрьмах России… Честное слово, сначала был с ними, пока не понял, что мои мозги не выдержат этого постоянного прессинга – будь против власти, не работай на государство, которое тебя упекло за решетку… Одно бесспорно – порядок у «черных» почти идеальный. Каждый знает свое место и выполняет свою функцию. Все смотрящие за игрой, за хатой, за «общаком» – «черные».

Далее в иерархии – «красные». Еще их называют «цветными» или «козлами» - это люди, которые работают на государство, признают его законы, живут по правилам. Сюда входят бывшие военные, охранники, полицейские, госслужащие и просто согласившиеся работать на администрацию. Порядка в этом стане нет. Весь этот коллектив в той или иной мере используют «черные». Кого-то разводят на деньги, с кем-то договариваются о поставке в колонию запрещенных вещей извне. Это касается, как обычных продуктов питания, так и алкоголя, сигарет, наркотиков, сотовых телефонов и СИМ-карт. Также под эту «масть» попадают бывшие «черные», пойманные на «косяках» (жарг. – проступках). Например, если обнаружили, что человек утаивает от собратьев по несчастью деньги или продукты, его объявляют «крысой» и с этих пор называют «красным».

Кстати, именно «козлы» помогают правоохранителям «колоть» (жарг. – допрашивать на предмет совершенных преступлений) зеков, если те не вписались в коллектив. Разумеется, подтверждения этому нигде не будет… В числе «красных» – ценные коммерсанты. Они отдают «налоги» в общак и конкретно тем заключенным, которые гарантируют «безопасность».

Обычные люди, которые в силу сложившихся обстоятельств попали на зону, также зачастую пополняют ряды «красных». Причем, если человек физически силен, может за себя постоять и словом, и делом, то его не прессуют. Хватает слабых духом.

Самое «дно» – это, так называемый, «петушатник». Там находятся люди, не попадающие под вышеупомянутые категории. Иногда их называют «обиженные». Еще их называют уборщиками, потому как именно на их плечи ложится уборка территории. Причем, это не обязательно забитые и замученные. Последние дни заключения я был в этой категории – просто забил на все «понятия» и жил как хотел. Ну и, разумеется, есть там и откровенно «опущенные». Таких называют «курами».

Время останавливается, но жизнь продолжается

По закону заключенному полагается спать 8 часов. Алексей признался, что на воле никогда постольку не спал – всегда были какие-то дела, работа, увлечения. В тюрьме осужденный скован четырьмя стенами и сон – единственное, что позволяет хоть на какое-то время отрешиться от повседневности.

С утра – подъем, зарядка, хотя, когда ее кто-то делал? Утреннее умывание. Далее завтрак. Те, кто работают на администрацию, выходят на работы. Далее обед, ужин и подготовка к отбою. День сурка, да и только. Часто шмонают на предмет запрещенных предметов. Тех, кто подмазался, предупреждают, когда будет шмон. Я не был в их числе, и как только у меня появился сотовый, к вечеру уже кто-то «настучал» администрации… отобрали.

Получается, 16 часов в сутки надо чем-то себя занять. Заключенные, никогда не читавшие книг, становятся книжными червями. Есть время для просмотра телевизионных программ. Кто-то по вечерам поет во все горло. Кто-то играет в карты, домино, шахматы и шашки. Причем, делает это либоиз «спортивного интереса», либо на деньги.

Во время игры «черные» легко разводят «лохов». То есть, сначала начинают со спортивного интереса. Новичку, естественно, везет, затем играют на деньги так, чтобы никто из «профи» не выигрывал постоянно, чтобы создать видимость, что все играющие – такие же новички, как и он. Человек втягивается, ему начинает везти. Способов развести человека играть на деньги так много, что всех не опишешь. Когда ставки становятся крупными, его резко возвращают с небес на землю, и он в одночасье становится должен… Расплачиваются либо честью, становясь «курами», либо деньгами, либо какими-нибудь услугами. Все зависит от каждого конкретного случая и от размера мускулов проигравшего. Также за проигрыш могут выгнать в «красные» либо в «петушатник».

Учет проигрышей и выигрышей фиксирует смотрящий за игрой. Какая-то часть от выигранного идет в «общак» (обычно около четверти). Стоит добавить, что в карты режутся вопреки запрету. В тюрьме разрешены только шахматы, шашки, домино, нарды (шышбеш), кости (зары, зарики) и морской бой.

Вот так, за разговорами, игрой и постоянными выяснениями отношений проходит время. Оно тянется, как кисель. И поэтому люди за решеткой помимо воли становятся подозрительными и жестокими. Однако до откровенных драк дело доходит редко – это негативно скажется на сроках, поэтому заключенные на словах стараются решать мелкие конфликты. Хотя в крупных могут и убить.

Стоит отметить и то, как на зону попадают запрещенные вещи. Голь на выдумки хитра. В продуктах питания с передачками, перекидываниями через забор зоны. Есть и более «мучительные» способы.

«Не в стрем» (жарг. - ничего не стоит, без зазрения совести) со свидания пронести у себя в прямой кишке на территорию зоны сотовый телефон вместе с зарядкой… Пронести таким же образом пачку сигарет, чтобы потом скурить их вместе с товарищами по несчастью, считают чуть ли не подвигом.

Кое-что о праздниках и памятных датах

Новый год и Рождество зэки празднуют по-крупному: по традиции, разумеется, пьют только чай или чифирь (хотя, если есть алкоголь или наркотики – принимают). Еще это время бесконечного шмона и прекращения свиданий.

Настоящие праздники для истинных зэков – это когда из зоновского «общака» перепадает каждой «черной хате». Повод – день рождения какого-нибудь авторитета или его же день смерти. Тогда появляются сами собой и колбаса, и другие деликатесы… Что ж, за здоровье и за упокой выпить несложно…

Происходит это обычно 15 и 30 числа. Произносится речь, ну например такая: «В этом месяце упокоились такие-то зэки. Или в этом месяце день рождения у такого-то авторитета. Пьют не обязательно в хатах, бывает и в зоне.

Еды хватает, но лучше есть баланду на воле, чем харчи на зоне…

Кормить-то кормят. И мясо иногда дают, и питание сбалансированное. Не хватает самого главного – домашней пищи. Тем, чем кормят там, набить желудок можно, а вот насытиться – вряд ли. После месяца отсидки уже начинаешь ощущать недостаток витаминов и других полезных веществ.

По словам Алексея, жизнь за решеткой не такая уж и тяжелая. Сложность не в бесконечных подставах, «мутках» (жарг. - интригах) сокамерников, сходках или допросах у следователей. Основная тяжесть – это отсутствие свободы, постоянный прессинг. Те, кто покрепче, привыкают. Кому-то даже нравится такая жизнь. А еще давит осознание того, что и завтра, и послезавтра, и через месяц будет одно и то же. И убежать от безысходности невозможно.

А еще бесит то, насколько разные «менты» на показ и за колючкой. На зоне могут избивать дубинкой, а в присутствии прессы говорить о том, насколько в их учреждении гуманно обращаются с заключенными. Было такое, знаю не понаслышке… Не хватает человеческих отношений, настоящего теплого слова. На свободе как-то не задумываешься об этом. Лучше не попадать в этот маразм.

Вместо послесловия:

Были в рассказе Алексея Стекольщикова и ужасные факты, и цифры. Но все бездоказательно, поэтому упоминать об этом не стоит. За 3 года, проведенных в учреждениях УФСИН, он дрался трижды, словесных стычек с сокамерниками было бесчисленное множество. Прошел путь от «черного» до «обиженного». Думаете, он исправился и пересмотрел свои взгляды на жизнь? Отнюдь.

Тюрьма осталась позади, однако на душе у Алексея по-прежнему тяжело – видел жизнь с изнанки. Если на зоне сон спасал от лиц, которые надоели до скрипа зубов, то сейчас каждую ночь – кошмар. Например, что снова везут в тюрьму, мол, нужно еще отсидеть 3 года…

Имя и фамилия респондента изменены по его просьбе.